В 1655 году Пьер Борель (1620-1689), советник короля и королевский лейб-медик, известный больше в качестве автора трактатов по медицине и естествознанию, писал в своей книге "Сокровищница галльских и французских открытий и древностей":
Слухи о богатстве Фламеля дошли до короля, который послал месье де Крамуази проверить, есть ли в них хоть доля истины. Но сей благородный господин нашел, что Фламель живет в очень стесненных условиях и даже пользуется глиняной посудой. Традиция, однако, утверждает, что Николай, обнаружив в инспекторе благородного человека, рассказал тому всю правду и дал сосуд, наполненный своим порошком. Говорят, что этот сосуд многие годы сохранялся в семье инспектора. Это избавило Фламеля в дальнейшем от королевского внимания.
К сожалению не все труды этого гениального человека дошли но наших дней, например, трактат Бореля "Новые беседы о множественности миров, обитаемости других планет, неизвестных землях и т.д." ("Discours nouveau prouvant la Pluralité des Mondts, que les astres sont des Terres habitees, et la Terre une estoile etc.") не дошел до нас в виде оригинального авторского произведения. Неизвестно даже, когда он был издан: одни источники указывают годом издания 1647-й, другие — 1657-й. О содержании этого сочинения мы можем судить по пересказам и отзывам современников.
"Некоторые из стоиков, — писал Борель, — полагали, что не только Луна, но и Солнце обитаемы людьми. Кампанелла говорит, что в этих светлых и лучезарных странах могут существовать обитатели более просвещенные, чем мы и лучше нас понимающие то, чего мы никак не постигнем. Но Галилей, в наше время так хорошо изучивший Луну, утверждает, что она может быть обитаема и, что на ней находятся горы; равнины ее темны, а гористые части светлы и вокруг пятен этих видны как бы горы и скалы...".
Сочинения Бореля в виде книги или рукописи читал, по всей видимости, знаменитый поэт-забияка Сирано де Бержерак (1619—1655). Дело в том, что Борель общался с аббатом Пьером Гассенди (1592—1655), который вел кружок молодых философов. Посещал этот кружок и де Бержерак. Однако в силу своего характера поэт предпочитал писать не мудреные трактаты, а озорные повести, легко пуская в ход свою пылкую фантазию.