Наследие Жана Полана до сих пор остается совершенно неизвестным русскоязычному читателю. Между тем наряду с Жоржем Батаем и Морисом Бланшо, освоение творчества которых в России с успехом началось, он, и прежде всего его "Тарбские цветы", во многом определяет развитие французской мысли всего нашего столетия. Восполнение еще одного генеалогического пробела между 30-ми и 60-ми годами XX в., между сюрреализмом и структурализмом уже было достаточно для публикации этой книги на русском языке. Внимание, которое Полан уделяет риторическому измерению литературного языка, т. е. его прагматике, станет впоследствии неустранимой частью фундамента мысли Ролана Барта, Жерара Женетта, Жиля Делеза. Главное в "Тарбских цветах" - их уникальный статус своего рода предельного опыта теории литературы.
