Готфрид Бенн (1886-1956) никогда не был профессиональным литератором. То, что он писал, оставалось в общем-то его личным делом. В этом - его сила. И слабость. Бенн, патологоанатом, военный врач двух мировых войн, венеролог и инфекционист, сам говорил, что судьба не давала ему достаточно свободного времени, чтобы отчеканить, "в духе Гегеля", пережитое в понятия. Когда он писал свои первые стихи для сборничка "Морг", их трупный запах был не данью литературной моде экспрессионизма, с которым Бенну оказалось тогда по пути, - это были просто его повседневные ощущения.
Общение с разлагающейся плотью давало сносный заработок и возможность с презрением относиться к вопросу о назначении поэзии. За высокомерие маргинала Бенну жестоко отомстили. Отомстили собратья по перу, навесив на него множество ярлыков. Отомстила история, заманившая его в ряды сторонников нацистского "нового порядка". С "новым порядком" все быстро прояснилось - у Бенна был слишком хороший вкус, чтобы не понять, как он обманулся, приняв идеи национал-социализма за воплощение некоторых из своих эстетских эксцессов. Не говоря уже о практике нацизма. Он сторонится общественной жизни, а потом ему и вовсе запрещают заниматься литературной деятельностью. С приходом оккупационных властей запрет остается в силе: впереди несколько лет ожидания, пока люди смогут непредвзято смотреть на стихи Бенна и на него самого. И лишь потом, в последние годы долгой жизни, - признание. Вдруг, после всего, что произошло, оказалось, что упрямый и угрюмый отшельник зачастую был прав и смотрел гораздо дальше, чем другие. Что в век крушения литературных форм ему удалось в одиночку удержать кое-что из наследия поэтического мастерства.
В России проклятие, наложенное на Бенна, оказалось сильнее, чем у него на родине: четыре десятилетия прошли после его смерти, прежде чем появился первый достаточно полный русский сборник его стихов.
)
отличное;
В продаже с 31.12.2013
