Повесть о знаменитой сказительнице Марье Дмитриевне Кривополеновой (1843–1924), одной из тех, кто сохранил для нас русскую старинную культуру, народное творчество, кто донес до нашего времени самое значительное и прекрасное, что создал поэтический гений русского народа, – былины, исторические песни, скоморошины и прочее. Автору удалось показать живой образ сказительницы, уклад старой северной деревни и реальную жизнь этого своеобразного искусства в народе, донести до читателя его живое обаяние.
Рисунки черно-белые и цветные (вкладка 8 листов) – В. Бритвина.
Цитата:
"А раз Ольга Эрастовна [Озаровская] опоздала, а зал был уже полон, и Махонька пошла на сцену одна. Народу много – гудят, галдят и на крошечную старушку на сцене и внимания не обращают. Решили, видимо, что это какая-то уборщица маячит. Махонька посмотрела, посмотрела, подошла к самой рампе да вдруг во всю силу своего голоса как гаркнет:
– Угомонитесь-ко! – Прямо оглушила.
Тишина сделалась полнейшая. И она не хуже Озаровской, правда ее же словами, рассказала о старинах и чуток о себе, затем объявила, что ей надо распеться, а то нынче у нее "голос не бежит", и поэтому она сначала споет одну песню.
– Вот буду вам петь, а потом припев все пойте. Я руцкой махну, платоцком тряхну – все пойте!
И так огнево и заразительно завела "Посеяли девки лен", что ей действительно стали подпевать. А после первой старины зал просто онемел, и следующую она начала в гробовой тишине, когда кончила и ее, сколько-то тоже стояла гулкая тишина, потом в проход выскочил парень в студенческой тужурке с коробкой, видимо, початых конфет, потому что они стучали в коробке, и побежал к сцене, и протянул эти конфеты Махоньке: "Бабушка, возьми, пожалуйста! Больше при себе ничего нет. Возьми!.. Спасибо тебе великое, бабушка!.." Она нагнулась к нему, и он ухватил ее за шею и громко поцеловал в щеку. Зал загремел бешеной овацией. И несколько человек еще побежали к сцене и тоже совали ей коробки, цветы, а кто-то даже и нарядную гарусную шаль, видно, прямо с собственных плеч. Она брала все это, приседая на корточки, светилась солнышком, целовалась с людьми и махала, махала рукой, успокаивая зал. И снова пела, а под конец "Небывальщину да неслыхальщину", и зал уже разом взрывался дружным хохотом, разом притопывал, разом гремел полтысячей голосов: "Небывальщина да неслыхальщина..." Даже солидные, седатые, как она говорила, люди и те горланили и притопывали, а потом по меньшей мере полчаса били отчаянно в ладоши, не отпуская ее со сцены. А она прижимала мосластые кулачки к груди и кричала:
– Притомилась! Боле не могу! Пожалуйте завтра в ниверситет. Приглашаю...
И кланялась до пола".
В продаже
Хочу купить
сейчас этого издания книги в продаже нет
попробуйте поискать другие издания этого произведения при помощи ссылок ниже
или оставьте объявление о покупке или продаже
